14:30
«Я УНИЖАТЬСЯ НЕ УМЕЮ…», ЦБ

     8 января  исполнилось 110 лет со дня рождения Ярослава Васильевича Смелякова (1913-1972), русского поэта, критика и переводчика. 

     Для многих из нас первая встреча со стихами этого поэта связана с замечательными советскими комедиями. Например, в первой части «Операции Ы» студент Шурик читал своей девушке стихотворение «Хорошая девочка Лида». А подвыпившие герои фильма «Берегись автомобиля» очень проникновенно пели строки «Если я заболею, к врачам обращаться не стану». 

     В то же время имя Смелякова твердо ассоциируется с патриотической поэзией, воспевающей романтику революции, коммунистических идеалов, великих строек и т.п. И действительно, Ярослав Смеляков оставался до конца настоящим патриотом своей Родины, несмотря на тяжелые испытания, выпавшие на его долю.

     Ярослав Васильевич Смеляков родился в украинском городе Луцке. Когда началась Первая мировая война, Смеляковы были вынуждены уехать вначале в деревню, к родным матери, а затем в Воронеж. После смерти отца Ярослав 11-летним подростком уезжает в Москву к брату и сестре, студентам университета, и поступает в семилетнюю школу. 

     В 1930 году биржа труда подростков дала Ярославу направление в полиграфическую фабрично-заводскую школу имени Ильича. Через всю жизнь он пронес уважение к своей рабочей специальности, к работе наборщика. Там, в типографии, родились первые стихи будущего поэта. В 1932 году вышел сборник «Работа и любовь», получивший высокую оценку М. Светлова. 

     В 1934 году по ложному обвинению Смеляков вместе со своими друзьями поэтами Павлом Васильевым и Борисом Корниловым был арестован, выпущен досрочно в 1937 году.

     Его друзья стали невинными жертвами Большого террора. Позже Смеляков посвятит им стихотворение «Три витязя»:

 

…Второй наш друг, 
ещё не ставши старым,
морозной ночью арестован был
и на дощатых занарымских нарах
смежил глаза и в бозе опочил.

     На ранней зорьке пулею туземной
     расстрелян был казачества певец,
     и покатился вдоль стены тюремной
     его златой надтреснутый венец.

А я вернулся в зимнюю столицу
и стал теперь в президиумы вхож.
Такой же злой, такой же остролицый,
но спрятавший
для обороны - нож.

 

     Впрочем, до «президиумов» пока очень далеко. С первых дней Великой Отечественной войны Я.В. Смеляков был рядовым на Северном и Карельском фронтах. В ноябре 1941 попал в окружение, находился в финском плену, в котором пробыл три года. В плену Смеляков скрыл от финнов, что он известный русский поэт. Он возвратился на родину осенью 1944 года, когда было заключено перемирие с Финляндией и был произведен размен военнопленных…  Родина встретила сурово - в 1945 году Смеляков попал в проверочно-фильтрационный спецлагерь, где его несколько лет проверяли…

     После лагеря Я. Смелякову въезд в Москву был запрещён. В Москву ездил украдкой, ни в коем случае не ночевал. Только в 1948 году Ярослав Васильевич, благодаря содействию московских друзей, возвращается в столицу. Константин Симонов помогает ему выпустить новый сборник стихов. Поэт еще молод, полон сил, но впереди новое испытание на прочность. 

     В 1951 году по доносу Ярослав Васильевич вновь был арестован и осужден по печально известной 58 статье УК на 25 лет лагерей.

     Как следствие этого, развод с женой Евдокией, чтобы не подвергать ее опасности репрессий… Наказание отбывал в приполярной Инте. 

 

В казённой шапке, лагерном бушлате,
полученном в интинской стороне,
без пуговиц, но с чёрною печатью,
поставленной чекистом на спине…

 

     Но даже в лагерях поэт не отчуждается от своей страны, Родины, он особенно остро чувствует себя частью многострадального народа, родной земли:

 

Когда встречаются этапы
Вдоль по дороге снеговой,
Овчарки рвутся с жарким храпом
И злее бегает конвой.

     Мы прямо лезем, словно танки,
     Неотвратимо, будто рок.
     На нас - бушлаты и ушанки,
     Уже прошедшие свой срок.

И на ходу колонне встречной,
Идущей в свой тюремный дом,
Один вопрос, тот самый, вечный,
Сорвавши голос, задаём.

     Он прозвучал нестройным гулом
     В краю морозной синевы:
     «Кто из Смоленска?
                        Кто из Тулы?
     Кто из Орла?
                  Кто из Москвы?»

И слышим выкрик деревенский,
И ловим отклик городской,
Что есть и тульский, и смоленский,
Есть из посёлка под Москвой.

     Ах, вроде счастья выше нету -
     Сквозь индевелые штыки
     Услышать хриплые ответы,
     Что есть и будут земляки.

Шагай, этап, быстрее,
                      шибко,
Забыв о собственном конце,
С полублаженною улыбкой
На успокоенном лице.

 

     Смелякову «повезло». Все его сроки по тем временам были короткими, он всегда выходил досрочно, всегда находил поддержку друзей. Но можно ли назвать коротким хоть один день, проведенный за решеткой? Вычеркнутый из жизни невинно, несправедливо? Проведя в лагерях в общей сложности больше 10 лет, Смеляков сумел сохранить «ту же детскую душу», не проникся уголовной романтикой, оставил в чистоте свой русский, истинно народный язык.

 

Ты, пахнущий прелой овчиной
и дедовским острым кваском,
писался и чёрной лучиной
и белым лебяжьим пером.

     Ты - выше цены и расценки -
     в году сорок первом, потом
     писался в немецком застенке
     на слабой извёстке гвоздём.

Владыки и те исчезали
мгновенно и наверняка,
когда невзначай посягали
на русскую суть языка.

 

     Ярослав Смеляков получил освобождение по амнистии 1955 году, и только в 1956, после 20-го съезда был полностью реабилитирован. Поэт довольно скоро вернулся к литературной деятельности. В этом же году, в 12-ой книге журнала «Октябрь» была опубликована поэма Ярослава Смелякова «Строгая любовь».
     В 1967 году он стал лауреатом Государственной премии, а через год получил премию Ленинского Комсомола за поэму «Молодые люди». 

      Сам вышедший из глубины народа, Смеляков всегда не принимал словосочетание «простой народ», «простой человек»:

 

Раскрыв листы газеты,
раздумываю зло:
определенье это
откудова пришло?

     Оно явилось вроде
     из тех ушедших лет:
     смердит простонародье,
     блистает высший свет…

…Его талант и гений,
пожалуй, посильней
иных стихотворений
и множества статей.

     За всё, что миру нужно,
     товарищ верный тот
     отнюдь не простодушно
     ответственность несёт.

 

     Особая тема в творчестве Ярослава Смелякова - отношение к женщине. Его сверстницам досталось и воевать, и строить, тяжело трудиться, жить в разрухе и голоде. В стихотворении «Милые красавицы России» поэт воспевает своих соотечественниц:

 

В блиндажах подземных, а не в сказке
Наши жены примеряли каски.

     Не в садах Перро, а на Урале
     вы золою землю удобряли.

На носилках длинных под навесом
умирали русские принцессы.

     Сняли вы бушлаты и шинели,
     старенькие туфельки надели.

Мы еще оденем вас шелками,
плечи вам согреем соболями.

     Мы построим вам дворцы большие,
     милые красавицы России.

Мы о вас напишем сочиненья,
полные любви и удивленья.

 

     Поэт испытывает мучительный стыд за то, что «милым красавицам» частенько приходится заниматься совсем не женским трудом. В стихотворении «Камерная полемика», посвященном дорожным работницам, он с болью пишет: 

 

А я бочком и виновато
и спотыкаясь на ходу
сквозь эти женские лопаты,
как сквозь шпицрутены, иду.

 

     Внешне последние годы жизни поэта складываются вполне благополучно. Ярослав Смеляков выступает на радио, в телевизионных передачах, ездит по стране, бывает в зарубежных командировках, встречается с молодыми поэтами России и других республик. Теперь он «вхож в президиумы» - в 1967 становится членом Правления Союза писателей СССР, занимает другие ответственные должности…
     И все же прошлого не зачеркнешь. 
     Первый арест в далекой юности был ударом, память о котором не заслонили даже последующие события жизни. На склоне лет он напишет стихотворение   «Послание Павловскому», в котором предъявит счет не системе, не Родине, а конкретному человеку, следователю НКВД: 

 

В какой обители московской,
в довольстве сытом иль нужде
сейчас живёшь ты, мой Павловский,
мой крёстный из НКВД?

     Ты вспомнишь ли мой вздох короткий,
     мой юный жар и юный пыл,
     когда меня крестом решётки
     ты на Лубянке окрестил?...

…Как хорошо бы на покое, -
твою некстати вспомнив мать, -
за чашкой чая нам с тобою
о прожитом потолковать.

     Я унижаться не умею
     и глаз от глаз не отведу,
     зайди по-дружески, скорее.
     Зайди.
          А то я сам приду.

 

     Ярослав Васильевич Смеляков ушел из жизни в 1972 году. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

 

Если я заболею, к врачам обращаться не стану
Если я заболею,
к врачам обращаться не стану,
Обращаюсь к друзьям
(не сочтите, что это в бреду):
постелите мне степь,
занавесьте мне окна туманом,
в изголовье поставьте
ночную звезду.
Я ходил напролом.
Я не слыл недотрогой.
Если ранят меня в справедливых боях,
забинтуйте мне голову
горной дорогой
и укройте меня
одеялом
в осенних цветах.
Порошков или капель - не надо.
Пусть в стакане сияют лучи.
Жаркий ветер пустынь, серебро водопада -
Вот чем стоит лечить.

От морей и от гор
так и веет веками,
как посмотришь, почувствуешь:
вечно живем.
Не облатками белыми
путь мой усеян, а облаками.
Не больничным от вас ухожу коридором,
а Млечным Путем.

 

Шамаева Т.Т., зав. отдела ЦБ

Категория: Интересное и познавательное | Просмотров: 232 | Добавил: ПАФ | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
avatar